Stay Away from Heaven

I've almost decided to retire because the more sophisticated turned our investigation the more fragile became a criminal border. At some moment I was simply offered a choice of appointments — either a prose­cutor or an attorney — but outside of our department, as long as our work became plainly meaningless. The last reason why the department hasn't been yet dissolved, was formulated by the Government, which nevertheless wanted to keep art as a guarantee of social efficiency — although nobody remembered what did it mean. So, a few days ago I got an unfinished report, the one that agent K. has usually recorded on her dictaphone. She was among the bravest and most adventurous agents, thus I decided to take her report seriously. I had a suspicion that her disappearance and the cassette thrown in, was not just an eccentric form of a week-end escape, the more so that agent K. hasn't shown up at work this Monday.

Anyway, I've taken in both galleries — Aidan and XL (later on agent K. could not identify none of the places) — where the cassette was actually found. The rareeshow paradise, which agent K. took for the last paradise and was even ready to believe in, is actually quite picturesque; the same artistic is the plush 'sacrificial" teddybear graphic so profusely used in XL gallery.

The first thing I had doubts about, was agent K.'s self-control in the final stage before her disappearance. It's quite clear that someone wanted to draw a red herring across the path and make us think it was a ritual murder. Naturally, almost every maniac acts guided by some voices from above, but why the paradise that directed the suspect, looks so imperfect and even impaired? Gibberish cosmogony overloaded with ornamental iconography... Does he really pray all the gods? The same thing with the scene of "crime". Too much aesthetic effort was wasted to cover his tracks with drawings. Upon a closer view the suspect himself is found among his "victims". Actually, he has never escaped, committing suicide instead. Who then snatched agent K.? Obviously our case is not about paranoid totemic zoo-identification (mistakenly called zoophrenia). He who pretends for interiorisation of "the beast", is fastidious in fouling his trail: he wants to persuade us that the maniac is actually suffers from echolalia and makes sacrifice to Selena; buna buna, I don't eat anybody, like an excuse for noctambulant goddess... The "space" version is also far-fetched: it's understandable, that even a professional consciousness is infected by the wish to write-off one's disability in the X-files style, as if the plush bear was released on his way to Earth from... and started his bloody action. But maybe this is a vulgar though refinedly undercovered crime for profit? It's well known that every new art crime gets immediately recycled in a commer­cial turnaround, adapted for a good customer. Anyway, the toy factories do it even better. My bosses asked me a straightforward question: why was the bear murdered in Moscow? Secret art-services know for well that historic owners of this label are covetously esteemed in Russia. Few years ago one new-waver tried to kill the Medhermeneutics' emblem; after that suicidal attempt his emigration was quite symptomatic. And in our case we have the whole load of murdered plush animals. Even a non sentimental Michelle Foucault couldn't be that ruthless. Inspired by "will for truth", he never killed, but only counted and rated paradigms. But here we deal with the very.murder of paradigm. The paradigmatic kind of murder may help us uncover this crime, which became a raison d'etre of contemporary art strategies under a growing expansion of total simulationism. This expansion depraves art of even a visionary, Utopian presence — while .the World Government manipulates only the visionary matter. Quite naturally this situation gives a new type of maniacs — the fanatics of border who, in romantic delirium, are trying to keep art on the edge of extinction. We're not dealing with offense against property or person, but obviously this.is the last institutional crime. It's not by chance that this "maniac" has decorated the scene of crime with a garland; the last crime within the criminal paradigm could only be an enclosure of the criminal itself as if it were another museum strategy, and legitimization of the criminal reservation becomes yet another beaten paradigm. And this police line looks to muck like a good old museum chain. The early post-modernism — with Spielberg's help — has given us a gift of Jurassic Park designed for children. The late PoMo granted us with the border, and a rare adult takes chances to cross it. One of them tried to pass it. And we're still looking for her.

PS. Few days later. Agent K. was found. Actually she just decided to leave the town for a short time. Obviously, my probe that had started by hot scent and in a somewhat delirious manner, was tabled; thereto no trace of the body was found, thus the case of murder has been closed by itself. And again I was offered an attorney appointment. Once too often I feel myself like spending a night with a bottle of Teachers', and much often agent K. keeps me a company, though she blankly cuts any conversation about "art". I think she changed in a strange way after her comeback, and she also thinks about quitting her job.

Stay Away from Heaven

Я уже совсем было собрался отойти от дел, поскольку криминальная граница по мере нарастания изощренности наших расследований становилась все более зыбкой. В какой-то момент мне просто предложили на выбор место прокурора либо адвоката, но за пределами департамента, деятельность которого становилась откровенно бессмысленной. Последняя причина, по которой нас не распускали, была сформулирована Правительством, которое, не смотря ни на что, хотело иметь искусство в качестве гарантии социальной дееспособности, хотя все уже забыли, что это такое. Итак, несколько дней назад мне положили на стол незаконченный отчет, который агентом К. велся обычно в виде диктофонных записей. Она была одним из наиболее отважных и рискованных агентов, именно поэтому я решился прочесть этот отчет всерьез, подозревая, что ее исчезновение вкупе c подброшенной кассетой не является просто эксцентрической формой желания спокойно провести уик-энд, тем более что в понедельник агент К. на работу не вышла.

Итак, я побывал в обеих галереях: «Айдан» и XL (впоследствии ни одно из мест агент К. идентифицировать не смогла), где, собственно, и была случайно найдена кассета. Раешный рай, показавшийся агенту К. последним парадизом, в который она даже готова была поверить, действительно вполне лубочен, столь же артистичной оказалась и графика «жертвенных» плюшевых медведей, щедро использованная в XL.

Первое, что я взял под сомнение, так это самоконтроль последней фазы состояния агента К., предшествующей исчезновению. Прежде всего, ясно, что нас хотели подтолкнуть на ложный след ритуального убийства. Естественно, что почти всякий маньяк действует на основании высших голосов, но почему рай, который отправляет его директивы, выглядит столь несовершенным и даже ущербным, нeвнятная космогония, перегруженность орнаментальной иконографией... Ужели он молится всем богам сразу? Точно так же и «преступное» место. Слишком много потрачено на эстетику изображений в темпоральной судороге заметания следов. Тем более, при ближайшем рассмотрении «жертв преступления» среди них явным образом обнаруживается и сам преступник. Собственно говоря, он никогда не бежал, совершив акт суицида. Кто же тогда похитил агента К.? Очевидно, что мы не имеем дела с ситуацией параинодально-тотемной эооидентификацией (ошибочно именуемой зоофренией). Тот, кто претендует на интериоризацию «зверя», весьма изощрен в запутывании следов: так, например, он хочет внушить нам, что маньяк действительно страдает эхолалией и приносит жертвы Селене; Луна Luna, я никого не ем — одновременно оправдание перед сомнамбулической богиней и желание скинуть вину на павшего «митька», рехнувшегося от бесконечной абстиненции (митьки никого не хотят победить). Столь же натянутой выглядит и «космическая» версия: понятно, что даже профессиональное сознание инфицировано желанием списать собственное бессилие на истории в духе X-files, якобы сакраментальный плюшевый медведь освободился на подлете к Земле от.... и принялся за свое черное дело. Но может быть, это вульгарное, но изощренно прикрытое преступление из корысти? Общеизвестно, что всякое новое преступление на почве искусства немедленно попадает в сферу вторичной коммерческой эксплуатации, адаптированной для добропорядочного заказчика. Впрочем, это с успехом делают фабрики мягкой игрушки. Мое непосредственное начальство задало справедливый вопрос: почему плюшевый медведь убит именно в Москве? Секретным арт-службам давно известно, каким сдавленно-завистливым почтением пользуются в России исторические держатели этого лейбла. Несколько лет назад один из ныо-вэйверов попытался зарезать эмблему Медгерменевтов: его эмиграция после этой самоубийственной попытки вполне симптоматична. Здесь же зарезали целую партию плюшевых животных. На такую жестокость был неспособен даже несентиментальный Мишель Фуко, который, вдохновляемый «волей к истине», никогда не убивал, а только пересчитывал и оценивал парадигмы. Здесь же мы имеем дело именно с убийством парадигмы. Именно парадигматический тип убийства может стать ключом к раскрытию этого преступления. Преступления, ставшего raisond'etre современных художественных стратегий в условиях нарастающей экспансии тотального симуляционизма. Последняя лишает искусство даже призрачного утопического присутствия (Всемирное Правительство манипулирует только призрачной материей). Естественно, в этой ситуации появляется новый тип маньяков - фанатиков границы, в романтическом бреду пытающихся удержать искусство на грани исчезновения. Мы имеем дело не с преступлением против собственности или против личности, мы, очевидно, имеем дело с последним институциональным преступлением. Этот «маньяк» не случайно украсил место преступления криминально-новогодней гирляндой: последним преступлением в рамках криминальной парадигмы может быть только огораживание преступного как еще одной музейной стратегии, легитимация заповедника преступлений в качестве еще одной изжитой парадигмы Не случайно эта полицейская лента слишком напоминает добропорядочный музейный канат. Ранний постмодернизм подарил нам с легкой руки Спилберга JurassicPark, специально предназначенный для детей. Поздний по-мо подарил нам границу, которую редко решаются пересекать даже взрослые. Одна из них решилась ее пересечь. Мы ищем ее до сих пор.

PS. Несколько дней спустя. Агент К. нашлась. Она действительно просто решила недадолго исчезнуть из города. Естественно, что и мое расследование, начатое по горячим следам и в несколько горячечном состоянии, было положено под сукно, к тому же не было обнаружено никакого тела, так что дело об убийствах закрылось само собой. А мне очередной раз предложили занять место адвоката. Я все чаще позволяю себе провести вечер с бутылкой Teachers', и агент К. все чаще составляет мне компанию, правда, она решительно пресекает всякие разговоры об «искусстве». Вообще мне кажется, что после своего возвращения она ведет себя несколько странно и тоже думает о том, чтобы поменять работу.

Эксперт департамента по изучению паранормальной художественной активности Сергей Епихин